Протоиерей отец Никита, настоятель Свято-Владимирского храма. Война на Донбассе.

Протоиерей Никита Панасюк, настоятель Свято-Владимирского храма города Докучаевска или же благочинный Докучаевского округа Донецкой епархии.

Меня зовут Никита, я донецкий журналист, помогаю нашим болгарским товарищам со съемками. Они подготовили ряд вопросов, которые были бы интересны для болгарского зрителя и попросили зачитать для вас эти вопросы... Что происходит в Донбассе – люди убивают совершенно незнакомых для них людей, с которыми они жили без проблем. Почему это произошло?

Вообще я священник и мне говорить о политике сложно, потому что о политике должны говорить политики или политологи. У нас, у священников, есть хорошая поговорка «мы едино – кадило», т.е. мы должны заниматься своим делом. Собственно все это время пока идет война, пока идет братоубийственная смута – ее по разному называют, мы, священники, стараемся делать то, к чему мы призваны. Особенно сейчас можно сказать так, что в это время больше может проявиться твое внутреннее состояние кто ты. Если ты христианин, значит проявляй себя как христианин, следуй заповедям Христа и делай то к чему ты призван. Вообще каждому сегодня нужно сохранить прежде всего в себе человека. Почему это происходит? Наверно не хватило любви, не хватило доброты, простых нормальных человеческих отношений. Как-то «завели» людей. Конкретно не знаю кто и не могу говорить, т.е. называть фамилии, но понятно, что самих людей «завели». Люди находятся в раздраженном состоянии и война может даже не столько с наружи, сколько внутри, в сердцах людей происходит.

Какие противоречия или может быть конфликты внутри общества могли бы служить предпосылками данного столкновения?

Об этом и так много говорят. То, что произошло в Киеве стало или спровоцировало то, что потом произошло на Донбассе. Как по мне – так как будто «собак с цепи спустили» - они были голодные, злые и сорвались с цепи и произошла эта беда.

Я бы вас попросил более конкретизировать, потому что мы с вами понимаем о чем речь, а допустим мы скажем «события в Киеве», а люди за рубежом не поймут о чем мы конкретно говорим. Мы то понимает, что это….

Я не политик, чтобы говорить об этих вещах. Да, в Киеве произошел переворот. Одна власть, или одни люди сменили предыдущую власть, которая была легитимна, законна, законно избранный был Президент за которого голосовали, голосовали в частности на Донбассе многие. Затем в какой-то степени на Донбассе может быть у многих людей изменилось отношение к бывшему Президенту в зависимости от его деятельности. Как демократическая страна нужно было конечно поступить демократическим методом, т.е. провести выборы, переизбрать нового Президента, жить мирно-спокойно, дальше пытаться развивать государство.

Опять же появились какие-то люди, которые посчитали, что нужно изменить ситуацию другим путем - путем этого переворота, пролитием крови – то, что произошло в Киеве. Люди на Донбассе посчитали, что они не согласны с этим, они не принимают этого решения, этих действий и восстали против этого. Не все, были которые поддерживали то, что происходит в Киеве, т.е. в принципе у каждого человека есть право выбора что они считает правильным – то или иное действо. Но для меня – это взгляд со стороны, потому что я священник и я знаю, чем мне нужно заниматься. Так уже когда что-то происходит, когда появляются невинные жертвы; когда люди от страха не первый год боятся выходить на улицу и находятся в состоянии депрессии – это я говорю, знаю конкретно людей, с которыми мы часто встречаемся, общаемся, я живу в городе 27 лет, служу здесь, у нас есть воскресная школа и в этой воскресной школе мы не только с детьми занимаемся и со взрослыми, и с козачатами и с козаками, и вообще всех кто хотят до войны приходили люди пенсионного возраста – у них здесь был свой клуб, не было помещения – я им предоставил помещение воскресной школы. Они приходили, мы пили чай, они пекли пироги, и мы беседовали, смотрели фильмы вместе, т.е. это открытая территория куда я приглашаю обычно всех желающих людей и кому это интересно – те приходят.

Когда, например, 14 – 15 год город обстреливался и во многих помещениях, зданиях не было отопления, а у нас свое отопление здесть – я предоставил воскресную школу для музыкальной школы, т.е. дети струнники, народники – это гитары, мандалины приходили проводили здесь уроки занятий. Потом устраивали здесь отчетные концерты… только с теплым…. Они не приходят теперь, потому что у них там тепло, уже светло, но на тот момент им негде было заниматься – и я им предоставлял это помещение. Теперь, допустим, мы назначаем занятия и руководитель … я им рассказываю о святых воинах – Георгий, Дмитрий; например – историю казачества. Есть люди, которые об этом больше им рассказывают, но я хочу показать православную сторону казаков, что это были православные воины, какие у них были идеалы, ради чего они оставляли свои семьи - шли защищать свою родину или границу своего государства там, где они собственно и селились. Их руководитель последнее время боится по вечерам приходить сюда, вообще выходить из дому, потому что к ее сестре недавно прилетел снаряд. Благо, что сестра находилась как раз у нее, у этой руководительницы. Но этот страх… события… в этом страхе люди сейчас живут. Как наступает вечер – у каждого чувство некой такой тревоги: как сегодня пройдет, как мы будем засыпать. Я становлюсь на молитвы и прислушиваюсь к каждому шороху или к каждому шуму, который за окном - вчера падали сосульки. При каждом таком шуме что-то в сердце… Нервы железные не у всех, так же, как и горло. Кто-то выходит на мороз – ему ничего, кто-то выходит – ему достаточно минуты подышать холодным воздухом и он заболел. Так и с нервами тоже. Такая ситуация и конечно я не могу приветствовать того, что происходит.

Я не могу назвать фамилии кто конкретно дает приказы или кто конкретно что-то делает для того, чтобы эти снаряды летели сюда по нам; они падают здесь рядом, в центре города буквально, периодически слава Богу. Но в целом конечно я осуждаю само действие это.

Почему на ваш взгляд противостояние превратилось в вооруженный конфликт?

Опять же кто-то «завел», потому что народ у нас в основном трудолюбивый и мирный. Много лет жили и удивлялись: как могло произойти там что-то в Сербии? Как могло произойти какое-то военное действие в Чечне например? Или где-то еще – на Ближнем Востоке? Смотрим новости и удивляемся – как это может быть? И нам казалось, что никогда подобное – беда, война, нас не коснется. Но нашлись какие-то, я не знаю, рычаги или что, которые что-то в людях повернули так, что они взяли оружие и пошли воевать.

Причем был однажды такой случай, когда армия ДНР вошли сюда, в Докучавск в 14-ом году, они вошли с флагами на которых был изображен Христос-спаситель в кругу, лик Христа. Эти флаги висели везде по городу – я был рад этим флагам, потому что видеть на флаге лик Христа для меня, как для священника, что может быть приятнее. Половина Волновахского района – это было благочинение, т.е. приходы, за которые я отвечаю перед епархией; я вынужден по ним совершать какие-то поездки, службы, какие-то проводить собрания, встречи с людьми, беседы и т.д. И когда уже первоначально было отмечено как бы граница территории разделения (линия разграничения – ред.) – она прошла как раз по нашему благочинению, но у меня была возможность еще ездить в те приходы, потому что люди ждали, люди и сегодня иногда звонят и говорят: «Батюшка приезжай, вместе помолимся, послужим» и это моя задача и вообще призвание.

Однажды я поехал по тем приходам и видел колонну военной техники уже на территории Украины, которые ехали и у них на передних окнах у всех была икона Иисуса Христа. Я ехал и задавал себе вопрос – неужели Иисус Христос воюет против Иисуса Христа? А если мы говорим, что каждый человек – это частица Бога, как с этим жить?

Человечество успешно самоуничтожается всю историю существования.

Согласен.

Это единственное в чем человечество преуспело действительно хорошо. Скажите пожалуйста, на ваш взгляд, кто бы мог остановить этот конфликт и если считаете, что есть такие люди или силы, то каким способом.

Не знаю, правда – я не знаю. Я понимаю, что есть «сильные мира сего», но они без нас об этом знают, об этом постоянно во всяком случае говорят на телевидении – как на украинских телеканалах, на российских телеканалах звучат фамилии, звучат какие-то слова, теледебаты всевозможные. Поэтому им виднее. Я не могу сказать кто это может, потому что не первый год об этом говорят и ничего не происходит. Бывает время затишья, т.н. перемирие, мы конечно рады этому.

Есть рассказ, как Антоний Великий – это основоположник монашества, шел по пустыне и увидел череп. Он поднял этот череп и спросил у него: «Ты кто?» Господь дал ему такой дар – общаться с загробным миром. Этот череп ответил: «Я жрец языческий». Он говорит: «Какая твоя участь?». Тот отвечает: «Мы мучаемся в аду, - в гиене, находимся в аду, - но когда ты за нас молишься – огонь отступает, мы видим лица друг-друга и нам становится легче». И вот когда прекращаются или объявляются перемирия – хлебное, школьное, какое-то еще и мы выходим на улицы, можем спокойно ходить в магазин, проводить какие-то общественные мероприятия. На службу в храм люди приходят, а так конечно даже передвигаться по городу у многих людей есть страх. Вот когда объявляется перемирие – нам всем становится легче, этот «ад» отходит, в котором мы к сожалению здесь находимся, живем.

Могли бы вы прокомментировать Минские соглашения? На сколько на ваш взгляд они успешны и полезны для людей?

Я уже сказал, что каждый раз, когда объявляется некое перемирие, то самим людям от этого становится легче или появляется какая-то надежда, что может быть наконец-то теперь прекратится, может быть перейдут на какой-то другой язык, т.е. начнут договариваться. Но каждый раз, когда звучат эти выстрелы – мы понимаем, что это все слова, к сожалению.

Есть мысли, почему безрезультативно все это мирное движение?

Нет, не могу ответить.

На ваш взгляд, эта война…. Обстановка была назревшая либо конфликт был полностью из вне привнесен?

В Украине всегда был вопрос Восток и Запад. Причем президент Янукович, например, разработал такую программу или предложил такую программу – «Восток и Запад вместе». Например город Докучаевск (восточная Украина – ред.), в котором я живу и служу, и город Теофиполь, по-моему так называется, в Хмельницкой области (западная Украина – ред.) объявили тогда городами-побратимами.

Сначала представители нашего города поехали туда, в Теофиполь; встречались там с людьми, достаточно весело провели время. Потом теофипольцы ехали сюда – это обмен культурными какими-то традициями. Например теофипольцы представляли свою национальную кухню, песни, возили в Почаевскую лавру некоторых из докучаевской группы.

(Свято-Успенская Почаевская лавра, расположена в Тернопольской области сопредельной с Хмельницкой обл., крупнейший православный храмовый комплекс, второй в Украине после Киево-Печерской лавры- ред.) Затем (теофипольцы – ред.) приехали сюда. Они сами рассказывали, что когда выходили из автобуса – они боялись выходить. Но уезжали они отсюда со слезами, не хотели уезжать. Это было несколько дней очень теплых, дружественных отношений. Мы говорили обо всем не скрывая: о том, что мы разные и о том, что у нас общего. И нам тогда удалось. Но то, что сама по себе Украина разделена Днепром и это две цивилизации, две культуры.

Американский философ, если не ошибаюсь американский, забыл фамилию (Самюэль Хантигтон – ред.), написал книгу Столкновение цивилизаций, я ее когда-то купил, читал; и он пишет, что этнос (народ), производит культуру, культура производит цивилизации и бывает такое, что цивилизации между собой не совпадают- может возникнуть столкновение этих цивилизаций. Как самый яркий пример - он привел Украину тогда, хотя до войны это было еще лет десять наверно. Тем не менее сама идея как бы уже подразумевала, что это может произойти. Это произошло.

Например, приезжал в Донецк один богослов с лекциями, ему задавали вопрос: «Как вы относитесь к украинскому языку?». Он ответил: «К какому из них?», потому что их как минимум пять в Украине. Потом он сказал такую интересную мысль, что если бы Украина действительно смогла стать демократическим государством – она бы признала русский язык украинским, татарский – украинским, греческий – украинским тоже. Это бы только расширило границы Украины. Но теперь с границами как-то по-другому. Но опять же об этом думают политики или кто там – политологи, историки. Священнику…

Так сложилось, что результат этой политики…

Наше общее конечно – и боль, и это общее наше Отечество и каждый думает как бы, чтобы можно было сделать, избежать этого. Но мы уже находимся не первый год, уже четвертый год мы в этом состоянии, состоянии войны. Это больно и тяжело.

Как на ваш взгляд, если бы обстановку не нагнетали из-за рубежа – развился бы конфликт на столько?

Был хороший такой мультфильм советский, назывался он Летучий корабль, по-моему так. Там была такая песня: «Ах, если бы; Ах, если бы; Не жизнь была; А песня бы». Т.е. если бы – что мы сейчас уже можем говорить…. Может быть для того, чтобы где-то не повторился этот конфликт? Наверно… не готов сказать. Возможно кто-то подсказал, но что-то «сработало» внутреннее еще такое. Как-то обострили, нервы оголили людям и это произошло.

Как на ваш взгляд: люди в Европе, обычные – они знают что-то об этой войне? На ваш взгляд, если знают, то на сколько они правильно информированы?

Я не общаюсь ни с кем из Европы. У меня там нет достаточно друзей, чтобы я мог говорить. Если кто-то есть, то это бывшие наши прихожане, молодежь, которая закончила учебные заведения и еще до войны ухали, например, продолжать учебу или работать в Германию. Они сочувствуют нам, соболезнуют, поскольку это прихожане – за нас молятся. Основная масса если… смотрят телевизор, читают прессу, если об этом говорят СМИ, то я думаю, что это формирует их мнение о том, что у нас происходит. Я к сожалению не знаю говорят ли об этом в Европе, потому что… знаете, пример маленького города Докучаевска. Вот центр города, у нас есть прекрасны парк, я по вечерам стараюсь ходить в парке дышать воздухом и есть поселок Ясный, который примыкает к городу. Вечером начался обстрел поселка и я спешу домой, понимаю, что сейчас жители поселка бегут в подвалы, прячутся от обстрела; и они бегут туда с детьми. А в центре города – кафе. Это не плохо, когда люди приходят, развлекаются; там проходила какая-то дискотека, молодежь «визжала» от удовольствия видимо, звучала нецензурная брань и мне стало обидно за тех людей, которые шли в подвалы. Для тех у кого дискотека – они не слышат обстрелы из-за мощного звука, им хорошо и весело. И это всего лишь 2 – 3 километра. Для большого города 2-3 километра – это за хлебом сходить, а здесь – это центр города и поле боя. Поэтому чем дальше от нас находятся люди, тем я думаю они меньше об этом думают. У них свои проблемы.

В Европе каждая трагедия всегда освещается и у всех на устах. Далеко ходить не надо – теракты, которые проходили во Франции, а на тему происходящего здесь - люди молчат и никак не освещают эту трагедию, на ваш взгляд, почему?

Не знаю. Вообще недавно ко мне подошли две девушки военные и задали вопрос: «Батюшка, как так происходит, почему Бог допускает, что убивают людей, детей?». Я им задал встречный вопрос: «А как так происходит, что матери убивают своих детей?». Я имею ввиду, когда делают аборты. Т.е. они считают, что их дети им не нужны сейчас, они им мешают жить и цивилизованное общество, как мы называем его, так и относится, что это право матери сделать такой выбор – пойти убить своего ребенка или оставить его; планирование семьи называется.

Те кто планирует жизнь в государствах наверно тоже имеют право так думать. Но если мы в мелочах так себя попускаем, то кто-то себе позволяет думать в масштабах страны: «Мне не угодны эти люди – значит их нужно уничтожить». Мы же в мелочах себе это разрешаем, разрешаем убить невинных? Причем ребенок – это же плод любви, так ведь?.... в основном. И мы это чудо… да, иногда мы можем включить экран компьютера или аппаратом, которым просвечивают - живот матери мы видим, можно определить пол ребенка, болезни его определить, сердце у него плохо бьется, или что-то с ним не так.

И все равно это остается для нас загадкой, мы до конца не знаем; как-то так Господь создал нас…. кто как говорит – это природа. Я, как верующий человек говорю, что это Бог так создал – до 9-ти месяцев люди не должны видеть, это остается тайной для нас как это все происходит в утробе матери, как это развивается и как на свет появляется от простых слов: «Я тебя люблю» и от дальнейших действий появляется целый живой человек. Но мы почему-то в какой-то момент решаем, что ему не место среди нас, ему здесь нечего делать, и так хватает здесь людей. Причем иногда задаю вопрос: «Почему так - хороших Господь забирает, а плохих оставляет?» или «Почему так много злых людей, плохих?». Потому что мы хороших наверно убиваем сами. Я имею ввиду, что мы за собой оставляем право жить человеку или не жить. И как-то общественное мнение, причем во всем мире, в цивилизованном мире так называемом, считается – да, правильное решение, т.е. мать имеет право или родители имеют право поступить так или иначе. Видимо кто-то для себя и принял решение, что он имеет право решить теперь судьбы целых городов, стран.

Следующий вопрос раздел на две части. Если у вас что сказать людям в Европе обычным, таким же, как мы? Вторая часть: Есть ли что сказать европейским политикам и европейским журналистам?

Давайте не будем делить. Знаете как, одна женщина нам здесь рассказывала – была на похоронах, она сама учитель и сотрудница умерла – она ходила на похороны, пришла после похорон домой, ее пожилая мать спрашивает: «Ну что, там люди были или одни учителя?». Давайте будем все таки считать, что и политики, журналисты – это тоже люди. А потом всем людям - мы же христианская цивилизация в масштабах Европы, Евразии, в принципе мы христианская цивилизация. Нам сказал Христос, дал заповедь новую: «Любите друг друга, любите врагов, благословляйте проклинающих, благотворите ненавидящим, давайте взаймы и не ожидайте назад» и мы это не услышали. Он говорит: «Не убий», он говорит: «Не суди» - мы это не слышим (не выполняем – ред.). Если Христа не слушают – кто я такой, чтобы говорил что-то еще и меня бы услышали. Я не переоцениваю себя, я правду говорю. У всех у нас есть один ориентир, мы не должны его забывать, но к сожалению происходит иначе.

Знаете что происходит в испанской Каталонии?

Да. Там люди изъявили свое желание жить самостоятельно, отелиться от Испании. В общем-то то, что наверное происходит на Донбассе.

Почему в отличие от нас у них нет войны?

Наверно они более цивилизованы, умеют договариваться или… не знаю. Более действуют законы, я не знаю, правда не знаю. Менталитет….люди разные. Может быть у них у власти другие люди.

Скажите пожалуйста, вы обращались к кому-нибудь из зарубежных религиозных, может быть, деятелей или вообще, в принципе, каким-нибудь организациям, чтобы помочь прекратить войну.

У меня не тот уровень, чтобы это делать – обращаться так. Я каждый день молюсь о том, чтобы это прекратилось. Я обращаюсь в самую высшую инстанцию, в самую высшую организацию – я обращаюсь к Богу о том, чтобы это прекратилось. Он знает каким образом это сделать, но остается свободная и, к сожалению, злая воля людей. Бог дал человеку свободу и он не отнимает не у кого этой свободы и не умаляет.

Не знаю – услышат или не услышат…. Например приезжали к нам, когда только начинались все эти события, приезжали журналисты. Здесь, в этом кабинете были журналисты из Голландии, из Франции, из Москвы, откуда-то еще приезжали – я не помню сейчас… из Европы были еще. Мы беседовали, размышляли, они писали статьи, но все так и осталось. Этот процесс, который происходит – он к сожалению идет дальше. Я надеюсь, верю, что это когда-то закончится, не может так быть всегда. Вопрос еще, а что мы дальше со всем этим будем делать?

Это как раз следующий вопрос. А что нужно сделать, чтобы люди снова смогли жить мирно? Имеется ввиду после окончания…

Я понимаю… Уметь простить. Это очень тяжело, но другого выхода нет – уметь простить. Может быть даже и очень банально звучит и знаете, у меня был случай, в этот период войны, я часто на проповеди говорил о прощении. И однажды иду на следующую службу и меня встречает один прихожанин и говорит: «Что, батюшка, сегодня опять будешь говорить о прощении?». Я говорю: «Ну, если честно – не успел еще подготовиться к проповеди; о чем будет Евангелие, о чем мы прочитаем – о том я буду говорить». Я открываю Евангелие, а там говорит Христос о прощении. Я выхожу на проповедь, начинаю говорить – он уходит из храма.

Кто-то может это принять или пытается принять, и уже сегодня пытается простить. Кто-то еще очень долго не сможет этого простить. Об этом будут наверняка снимать какие-нибудь фильмы, будут писать какие-то книги… уже пишут, уже снимают. Кто-то на этом будет продолжать зарабатывать деньги. Но обычным людям нужно будет с этим как-то дальше жить. Как? Не знаю. Но первое – это нужно уметь простить.

Я не знаю простил бы я. Я сам по себе наверно еще не сильно пострадал. Во всяком случае меня не ранило. Но то, что у меня вокруг дома происходило - и осколки у нас в окнах, на крыше от снарядов – это есть. Но нужно просто жить дальше. Так что будем жить.