Михаил Погребинский
Директор Киевского центра политических
исследований и конфликтологии

Киев
Февраль 2018

автор: Любомир Данков

Михаил Погребинский, директор Киевского центра политических исследований и конфликтологии. Конфликт на Донбассе.

Украина сложная страна. Часть ее была когда-то частью Австро-Венгрии. Одно время – частью Польши, некоторые территории, а другая территория – частью Российской империи и это отложило свой отпечаток на мировоззрение, на способ голосования, отношение к разным ценностям, отношение, в конце-концов, к Западу, к России. Так что то что мы называем украинским государством – такое возникло в сущности впервые, хотя сейчас здесь принято говорить, что это нынешнее украинское государство право наследует как бы Украинскую народную республику, которая была создана в 18-м году прошлого века. На самом деле она не существовала как достаточно длительное время как независимое государство – немного больше года и то, вобщем она не контролировала эту территорию, которая сегодня является территорий независимого украинского государства.

Сложная... часть территории говорит на русском языке. На русском в сущности почти все говорят, но родным языком для примерно половины населения был украинский и для половины – русский, хотя русский доминировал, потому что в городах, в больших городах в общем говорили в основном по русски. Сейчас ситуация меняется.

Когда Советский Союз развалился и появились на месте Советского Союза много новых государств, в их числе и Украина, долгое время новое украинское государство отличалось от других «осколков» бывших Советского Союза или Российской империи тем, что элиты Украины умели как-то компромиссно договариваться не смотря на такие разные мировоззренческие установки Запада, Востока страны и Юго-Востока…. Договаривались и у нас не было на протяжении длительного времени каких-то серьезных конфликтов. Если бы удалось преодолеть этот кризис конца 13-го, начала 14-го года (2013-2014 г. – ред) таким же способом, компромиссным способом, то я думаю, что сегодня не было бы ни войны, не «ушел» бы Крым как бы к России. А основания для этого, возможности, были. Потому что когда… у на кризис этот, так называемого Второго Майдана – он возник после того, как президент Янукович, двигаясь как бы по пути решения вопроса сближения с Европой, это была его установка такая – он хотел сближаться с Европой и разрабатывал, его правительство разрабатывало условия создания соглашения между Украиной и Европеским Союзом – соглашение об ассоциации, в какой-то момент стало понятно, что это соглашение может создать проблемы в отношениях с нашим главным экономическим портнерам – с Российской Федерацией. И тогда Янукович принял решение отложить подписание соглашение об ассоциации.

Считается, что это решение – отложить (подписание договора об ассоциации – ред.), он сделал под давлением Москвы, которая предложила Януковичу довольно серьезный финансовый вклад в размере трех миллиардов долларов для решения текущих проблем. Надо сказать, что экономическая ситуация в общем была довольно неплохая в последний год правления Януковича. Эти три миллиарда вполне давали бы возможность для серьезного дальнейшего развития.

Он решил отложить, а это было воспринято молодыми людьми, а также большой частью ориентированного на Европу населения, прежде всего молодежи, было воспринято как то, что под давлением России украинская власть лишает молодое поколение будущего, европейского будущего. И они требовали, чтобы Янукович вернулся к подписанию соглашения, а если нет – то вот свержение Януковича. Отсюда начался этот Майдан, кризис…. я детали не буду говорить как там и что произошло в результате чего погибло около 100 человек - часть погибли военнослужащие, которые защищали администрацию президента и правительство, часть – протестующих.

Я думаю, что эти сцены – горящие шины, все это обошло экраны всего мира так что я думаю, что в Болгарии тоже видели, как выглядел наш Хрещатик (центральная улиц Киева – ред.) в февральские дни 2014 года. Но как там могло произойти дальше – это зависело от того, как поведут себя оппозиционеры и власть.

Власть вела переговоры с лидерами оппозиции и в конце-концов договорилась о том, чтобы провести внеочередные президентские выборы – Янукович на это согласился. Эти выборы должны были пройти… Я напомню, что речь идет о феврале 14-го года, и они подписали соглашение, Янукович с лидерами оппозиции, среди них был лидер ультраправой партии «Свобода» Тягныбок; лидер «Народного фронта» Яценюк; нынешний мэр (Киева – ред.) а тогда это был лидер партии «Удар» - наш известный боксер (Виталий Кличко – ред.). Они подписались под соглашением по которому до декабря должны были пройти, этого года, 14-го, должны были пройти президентские выборы, а пока – с февраля, должно было быть создано новое правительство, так называемое «инклюзивное правительство», которое включало бы представителей всех регионов, т.е. и Донбасса, и Крыма, и Одессы, т.е. все это должно было быть общее какое-то правительство.

Если бы это произошло, то тогда вырабатывался бы какой-то компромиссный курс, возможно договорились бы о возобновлении этих переговоров по подписанию ассоциации; может быть с какими-то другими изменениями в эту ассоциацию. Жизнь показала эти три года, прошедшие, показали, что…. уже четыре получается года…показали, что соглашение об ассоциации никакой пользы для украинской экономики не принесло. Наоборот, привело к тому, что резко упала торговля с Россией, как с главным украинским партнером, и рынки все основные были в России, а компенсировать это рынками Европейского Союза не получилось, поэтому у нас фактически на четверть, а потом, я бы сказал, почти в два раза упал валовый внутренний продукт, резко сократилось промышленное производство, поскольку оно работало главным образом на рынки СНГ, предприятий Российской Федерации, Казахстана, Белорусси и т.д.

Это тяжело сказывается на нынешнем экономическом и финансовом положении нашей страны, но мы знаем, что это соглашение не было выполнено. На следующий день, даже точнее ночью, после подписания этого соглашения гарантами, которые выступали – министры иностранных дел Германии, Франции и Польши – они как бы гарантировали. Там был представитель России, но он отказался подписывать это соглашение. Эти три представителя Германии, Франции и Польши – они выступали в роли гарантов. Ничего не получилось, потому что на Майдане выступил один из подписантов этого соглашения от оппозиции Яценюк и сказал, что мы не будем выполнять это соглашение, мы должны взять полностью в свои руки власть и мы будем формировать правительство победителей.

Что это означало, что они сформировали правительство победителей? Это означало, что Донбасс, восточные регионы, Крым, Одесса и т.д. своих представителей в правительстве не имели. Вот такое было создано, когда Янукович уехал. Поскольку он еще был на территории Украины, но тем не менее его уже не было в Киеве и украинская Верховная Рада под давлением улицы проголосовала за то, что нет президента – назначаем временного президента, спикера украинского парламента Турчинова и дальше началось развитие вне правового поля. Т.е. фактически мы получили ситуацию, когда (произошел – ред.) неконституционный захват власти. Неконституционный почему? Потому что по Конституции написано какие причины могут быть для того, чтобы отставить (от власти – ред.) президента Януковича. Там нет среди причин, нет такой причины, что он уехал – нет такой. Либо он умер, либо проведена процедура импичмента. Но не было никакой процедуры импичмента и он был живой, более того – он даже был на территории Украины. Но он был отставлен от власти, к власти пришли другие люди незаконно, неконституционно и что после этого началось.

После этого ультраправые радикалы, которые принимали участие в захвате администрации президента, правительства и помогли тем кто пришел к власти «на волне» этого Майдана – это те же самые люди Яценюк и компания, Турчинов, каким-то не на первых ролях, но там был и Порошенко тоже. Эти люди выражали интересы как бы только одной части Украины, т.е. Запада, а части Центра и голосов юго-востока не было. Ультра-правые почувствовали что они победители и они как бы в разных направления стали действовать. Например они охотились за теми представителями Юга и Востока, которые участвовали против Майдана. У нас было такое движение «Антимайдан», которые мобилизовано было украинской властью, главным образом, на тот момент.

Они в итоге часть представителей правоохранительных структур были свезены в Киев по команде власти, по команде Януковича, возвращались к себе в Крым, по дороге их остановили, избили – вобщем кого-то там убили, детали не помню, но начался как бы разбираться с врагами Майдана, а Парламент в ту первый же день отменил закон о языках, который давал права русскому языку. Просто отменил. И в последствии он не был подписан этот закон и остался в действии старый закон, но все равно его никто не выполнял и по сегодняшним ситуациям не смотря на то, что половина населения реально как бы русскоязычное и ценят и дорожат этим, возможностью как бы использовать русский язык в разных сферах жизни – они такую возможность потихонечку утрачивают.

Введены специальные нормы для радио, телевидения, запрет на публикацию….книги из России нельзя завозить, сформировано огромное количество списков запрещенной литературы. К стати говоря – на днях появился очередной список литературы, которая запрещена в Украине и там есть моя книжка. Я вот горжусь тем, что и моя книжка попала в список запрещенных, хотя там никаких нет оснований и я например считаю себя патриотам Украины. Считаю, что Украине выгодно сотрудничать и с Россией, и с Западом, и создавать как бы свою систему, учитывая интересы всего населения.

Почему дальше произошла эта история с Крымом и Донбассом, потому что победа идеологических националистов в Киеве, которые не пожелали искать никакого компромисса, еще раз говорю, с Востоком – она встретила сопротивление гражданских активистов на Востоке, в Крыму, которые не захотели подчиняться этому изменению власти, которая открыто стала заявлять о том, что Россия враг, мы должны отделиться от России. А в Крыму – там люди всегда относились к России, я бы сказал к Москве, лучше, чем к Киеву.

Аналогичная, близкая ситуация, но не так решительно, антикиевская, была на Донбассе, поменьше в Днепропетровске и в Одессе. И там, где… например в Харькове собирались, после прихода к власти в Киеве победителей Майдан, в Харькове собирались… и не только в Харькове – в Запорожье, Днепропетровске, Одессе собирались десятки тысяч людей, протестующих против этого захвата власти националистами. Именно так это люди понимали на Востоке тот приход к власти и им не надо было особенно объяснять, потому что они смотрели по телевизору, как принимался закон против русского языка, как раз это все было показано кто пришел к власти.

В итоге в некоторых местах удалось, как например в Крыму, в частности при поддержки, надо прямо сказать, при поддержки Москвы – там были проведены все как бы необходимые процедуры для того, чтобы пройти через референдум, который там был проведен без всяких военных столкновений, хотя там было примерно 20 тысяч украинских военнослужащих, но они не вступали как бы в конфликт с теми военнослужащими, которые по закону там находились – Военно-морские силы Российской Федерации, Черноморского флота Российской Федерации.

Все это обошлось тихо- мирно, они проголосовали на референдуме за то, что они не признают как бы киевскую власть, а потом за то, что они хотят стать частью России. Это было в противоречии с украинским законодательством, поскольку по украинским законам референдум отдельной территории не дает право выхода из государства. Для того, чтобы получить право выхода – надо референдум всей страны, чего сделано не было. С другой стороны есть нормы Устава ООН, которые говорят о том, что народ какой-то территории имеет право, т.е. есть противоречие, он не разрешено до сих пор в юридическом плане между правом народа на самоопределение и сохранением целостности государства.

Конечно то, что Крым был потерян Украиной воспринимается в России, как то, что Крым вернулся к себе на Родину и у них есть много для этого оснований, а в Украине воспринимается, как потеря своей земли, которая была на момент подписания соглашения, большого договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве с Российской Федерацией. В 97-м году был подписан этот договор, по которому Россия признавала границы Украины – значит что признавала и Крым частью Украины. Есть категорические противоречия и тут Запад, да и вообще большая часть внешних игроков – зарубежных стран, они не признают этот уход Крыма в Россию и до сих пор эта тема как бы зависшая, хотя для Российской Федерации она закрыта, т.е. они не будут, это очевидно, эту тему обсуждать не сейчас – не в будущем.

Что касается Донбасса. Донбасс в отличие от Харькова, который собрал огромное, огромное…. там по-моему сорок тысяч был митинг такой, пророссийский. Тем не менее там население примерно ориентировано так скажем – 60% на Россию, 65 и 30-35% на Киев. При сильной поддержки со стороны Киева - эти 60-65% утвердить свои права на эту территорию Харькова не смогли, а вот в Донбассе – смогли, в т.ч. при поддержки активистов из России, добровольцев, каких-то военных инструкторов и т.д. – они получили возможность защитить свою территорию от киевского, как бы, давления.

И ясно, что без помощи Российской Федерации этого бы не произошло, хотя по началу как бы Украина тоже ничего сделать не могла, но когда в конце лета, в августе, Украина предприняла наступление – в какой-то момент, этот так называемый Дебальцевский котел, Украина часть территории отвоевала, которая была потеряна для Киева, она отвоевала часть территории, двинулась дальше. Но, как считают эксперты, и как условно называют – с помощью восточного ветра, т.е. какая-то помощь была оказана Российскими вооруженными силами, по всей видимости, и украинская армия потерпела поражение в этом (котле – ред.) возле Дебальцево. Такое, жестокое поражение и тогда, как раз в момент этого поражения проходили переговоры…

Это было ровно три года тому назад, через год после событий на Майдане, проходили переговоры в Минске – когда были подписаны эти знаменитые Минские соглашения, так называемый Комплекс мер, который останавливал масштабные военные действия, а момент, в который они были подписаны, был такой, что если бы не были подписаны, то тогда бы вооруженные силы Донбасса при поддержки «восточного ветра», могли бы вернуть большую часть территории Донбасса, если бы не было эта остановка – Минские соглашения остановили это, и это одна из причин, почему президент Украины подписал эти соглашения, просто вынужден был подписать – иначе был бы разгром украинской армии и потеря еще территории.

Он подписал, ну а дальше все это как бы замерло, поскольку масштабных военных действий не было после подписания, позиционное как бы противостояние до сих пор продолжается без больших потерь живой силы и техники, но все время кто-то гибнет конечно, в неделю 3-4 человека погибает с обеих сторон, считается, что больше 10 тысяч погибло (с начала войны – ред.), из них, я не знаю точно цифру, я думаю большинство из них – это мирные жители на территории непризнанных республик. Такая тяжелая ситуация. Сегодня ситуация замерла, неизвестно – будет какое-то ближайшие месяцы (изменения – ред.)… Я например считаю, что в ближайшие месяцы какого-то решения этой проблемы ожидать не приходится.

В январе месяце (2018 года – ред.) был принят окончательный закон, который условно так называю, закон О реинтеграции Донбасса. На самом деле там ничего нет о реинтеграции, там есть просто переназвана ситуация. Если раньше вооруженные силы, которые противостоялт украинской армии – это были, назывались тут, в Киеве, сепаратисты, террористы, бандиты и т.д., сегодня в соответствии с этим законом ничего этого нет, нет Антитеррористической операции, а есть противостояние российской агрессии, Россия названа страной-оккупантом и эти территории – оккупированными, эти территории непризнанных республик, и власти, которые сейчас есть в Донецке, Луганске – в этих маленьких городах, неконтролируемых Киевом – они названы оккупационной администрацией российской и это конечно создает дополнительные проблемы в переговорном процессе. Но в отличии от других коллег я не считаю, что это совсем закрывает путь минских соглашений. Этот закон – как бы он больше направлен на собственные украинские проблемы, попытка уйти от этой очевидной неправды, связанной с так называемой Антитеррористической операцией. Никаких террористов нет, Антитеррористическая операция – какая-то чепуха, а там все названо – вот есть страна-оккупант, она контролирует эту всю территорию и надо с этим как-то бороться. Как бороться? Эти права предоставлены президенту по этому закону. Ясно, что ничего о реинтеграции.

Для то, чтобы реинтегрировать – есть Минские соглашения. По этим соглашениям эти территории должны получить особый статус. Условно говоря, это означает, что они должны получить автономию. Скажем, такую примерно автономию, какая есть у Каталонии в Испании. Это автономия предполагает даже гарантии как бы и вооруженной защиты на случай экспансии Киева. Поэтому предполагается, что те вооруженные силы, которые сегодня есть там, на Донбассе, что они будут названы муниципальной полицией – что-нибудь в этом духе и сохранят возможность местная власть влияния на прокуратуру, суды и т.д. Это то, чего конечно категорически не хочет большинство правящее сегодня украинской власти, которая продолжает традицию этой победы – мы победили, они считают, мы не собираемся считаться с мнением Донбасса, Одессы и т.д. и мы будем с помощью мирового влияния заставлять Москву уйти, не защищать эти территории и не помогать этим…. Короче говоря отказаться, как считает Киев, от оккупации и тогда мы наведем там порядок и вместо памятникам Ленину будут там стоять памятники Бендеры.

Вот какая установка, связанная с этим законом о реинтеграции. Понятно, что этот закон не рассчитан на то, что он будет реализован. Это закон рассчитан на то, чтобы получить аплодисменты от той части украинский власти, политиков, которых называют Партией войны.

Во-первых европейцы должны признать свою ответственность за то, что произошло в значительной мере и не только потому, что они выступали в роли гарантов этого компромиссного договора между властью и оппозицией. Но также и потому, что раньше, после того, как была признан новая власть, когда прошли президентские выборы, которые, я считаю, прошли не демократично; не было возможности у оппозиции Майдану выставить и защищать своих кандидатов. Тем не менее Порошенко был признан президентом и на Западе и в России и дальше, если бы Европа заняла такую позицию – вернулась бы к теме инклюзивности, т.е. что власть должна учитывать интересы Востока, Юга и тогда бы, возможно, не было таких тяжелых проблем. Но европейские политики заняли очень жестко антироссийскую позицию, отчасти связанную с тем, что они не признали потерю Украиной Крыма и в их глазах Украина выглядела как жертва - потеря территории, а Россия как агрессор виноватый, тем не менее в логике поиска компромисса можно было поддержать идею федерализации Украины уже когда стал президентом Порошенко.

Европейские политики заняли такую позицию, что сейчас главное для них вынудить Россию отказаться от поддержки Донбасса – это самое главное, поскольку они считали, что если этого не добиться, то это будет победа Путина, которая может его стимулировать к дальнейшей экспансии. Хотя трудно себе представить реально эту дальнейшую экспансию и разговоры о том, что Россия хотела бы напасть на Польшу или Прибалтику – это все, на мой взгляд, это чистая чепуха. Там живут не русские люди, анна Донбассе живут главным образом русские люди и отказаться от поддержки русских людей любой российской власти очень сложно. Поэтому есть тупик. И я бы сказал так – Европа может сыграть решающую роль в умиротворении и урегулировании конфликта, если будет действовать так же, как она действовала в разрешении конфликтов во многих случаях на территории Европы – и в Великобритании с конфликтами с Ирландией, и на Балканах, где всегда представитель сепаратистов, повстанцев – они всегда рассматривались как субъект.

Здесь же Европа не желает их рассматривать как субъект, она не хочет вступать в переговоры, не рекомендует Киеву вступать в переговоры с ними, а без этого невозможно урегулировать конфликт. Поэтому и тупик.

Я думаю, что Европа могла бы вернуться к своим моделям разрешения конфликтов опробованных уже в Европе, признав представителей Донбасса хотя бы так, как это прописано в так называемых «формуле Штамайера», когда проводятся выборы и вступает в действие особый режим местного самоуправления, который должен до этого быть проголосован после того, как бюро по правам человека и вообще организация ОБСЕ признает, что выборы на этой территории признаны действительными. После этого вступает в силу все, что прописано в Минских соглашениях, включая пункты о праве на свою полицию и т.д. и т.д. Это так называемая «формула Штанмайера» к которой, мне кажется, было бы правильно вернуться и добиваться ее реализации, но сегодня мы не видим перспективы этого, к сожалению.